Салимов удел [= Жребий; Судьба Салема; Город зла; Судьба Иерусалима ] - Стивен Кинг

Однако Энн Нортон так и не смягчилась.

17

7:00 вечера.

Флойд Тиббитс подъехал на усыпанную дробленым камнемавтостоянку возле кафе «У Делла» примерно через десять минут после того, какДелберт Марки, хозяин и бармен, зажег на фасаде новую розовую вывеску. Буквы в трифута высотой сообщали: «У ДЕЛЛА».

Снаружи сгущающиеся лиловые сумерки высасывали с небасолнечный свет, а в низко лежащих земляных «карманах» вскоре должен былобразоваться грунтовый туман. Через час или около того следовало ждатьпоявления первых вечерних завсегдатаев.

— Привет, Флойд, — сказал Делл, вытаскивая из холодильника«Майклоб». — Хороший денек?

— Отличный, — ответил Флойд. — А пивко с виду недурное.

Флойд — высокий парень с хорошо подстриженной русой бородой— был сейчас в слаксах с двойной отстрочкой и повседневном спортивном пиджаке —рабочей форме Гранта. Он был вторым по значению лицом, ведающим кредитами, иотносился к своей работе с той рассеянной симпатией, какая можетнежданно-негаданно пересечь грань, отделяющую ее от скуки. Флойд сознавал, чтоплывет по течению, но ощущение не было активно неприятным. И потом,существовала еще Сьюзи — отличная девчонка. Очень скоро она должна былаподойти, и тогда, полагал Флойд, он найдет себе занятие.

Он бросил на стойку однодолларовую бумажку, по стеночке слилпиво в стакан, жадно проглотил и налил еще. Сейчас единственным клиентом кромеФлойда был молодой парнишка в одежде служащего телефонной компании. Парня зватьБрайант, подумал Флойд. Он пил пиво за столиком и слушал льющуюся измузыкального автомата унылую песенку про любовь.

— Ну, что новенького в городе? —спросил Флойд, уже знаяответ.

По сути дела, ничего новенького быть не могло. Кто-нибудь изстаршеклассников приперся в школу пьяным, но больше Флойду ничего придумать неудавалось.

— Да кто-то пришиб собаку твоего дяди. Вот что новенького.

Флойд замер, не донеся стакан до рта.

— Что? Псину дяди Вина? Дока?

— Правильно.

— Сбили машиной?

— Не сказать, чтоб это было заметно. Его нашел МайкРайерсон. Он ездил на Хармони-Хилл стричь траву, и там, на таких пиках,которыми кончаются наверху ворота кладбища, висел Док. Со вспоротым брюхом.

— Сукины дети! — сказал пораженный Флойд.

Делл мрачно кивнул, довольный произведенным впечатлением. Онзнал еще кое-что — нынче вечером это было в городке предметом горячегообсуждения: девчонку Флойда видели с тем писателем, что поселился у Евы. Но этоФлойд пусть узнает сам.

— Райерсон оттащил труп Паркинсу Джиллеспи, — сказал онФлойду. — Тот думает, что псина, может, подохла, а какая-то компания ребятишекподвесила ее смеха ради.

— Да Джиллеспи свою жопу от дырки в земле не отличит.

— Может, и нет. Я тебе скажу, что мне думается. — Деллсклонился вперед, опираясь на толстые руки. — Думаю, это пацанва, точно… черт,да я знаю. Но дело может оказаться чуток серьезней обычной шутки. Вот,глянькась.

Он сунул руку под стойку и шлепнул на прилавок газету,развернутую одной из внутренних полос наружу.

Флойд взял ее. Заголовок гласил: «ПОКЛОННИКИ САТАНЫОСКВЕРНЯЮТ ФЛОРИДСКИЙ ХРАМ». Он бегло проглядел статью. Судя по всему, чутьпозже полуночи в католический храм флоридского городка Клюистона вломиласьгруппа ребят и провела там некий нечестивый ритуал. Алтарь осквернили, наскамьях, исповедальнях и купели нацарапали непристойные слова, а ведущие в нефыступени оказались забрызганы кровью. Аналитики из лаборатории подтвердили, что,хотя часть крови животного происхождения (предположительно козья), в основномкровь человеческая. Шеф клюистонской полиции признал, что никаких немедленныхшагов не предпринимали. Флойд положил газету.

— Сатанисты в Уделе? Да ладно, Делл, попал пальцем в небо.

— Ребята нынче с ума сходят, — упрямо сказал Делл. — Вотувидишь, так оно и есть. Дальше ты узнаешь, что они на пастбище Гриффена людейв жертву приносят. Еще налить?

— Нет, спасибо, — сказал Флойд, соскальзывая с табуретки. —Пойду-ка я лучше гляну, как там дядя Вин. Он в этой собаке души не чаял.

— Большой ему от меня привет, сказал Делл, укладывая газетупод стойку. Попозже она станет гвоздем вечера. — Страсть как жалко услышать протакое.

На полпути к дверям Флойд приостановился и как бы в пространствосказал:

— На пиках повесили, да? Бог свидетель, хотел бы я добратьсядо детишек, которые это сделали.

— Поклонники дьявола, — сказал Делл. — Я бы ни капли неудивился. Не знаю, что нынче вселяется в людей.

Флойд ушел. Парнишка Брайант опустил в музыкальный автоматеще десять центов, и Дик Корлесс запел «Похороните с бутылкой меня».

18

7:30 вечера.

— И чтоб домой вернулись рано, сказал Марджори Глик своемустаршему сыну Дэнни. — Завтра в школу. Я хочу, чтоб в четверть десятого твойбрат уже был в кровати.

Дэнни повозил ногами.

— Непонятно, чего это я вообще должен брать его с собой.

— Нет, не должен, — с опасной любезностью согласиласьМарджори. — Всегда можешь остаться дома.

Она повернулась обратно к кухонному столу, на которомразделывала рыбу, а Ральфи высунул язык. Дэнни сжал кулак и погрозил, но этагнилушка, его младший братец, только улыбнулась.

— Вернемся, вернемся, — пробурчал он и развернулся, чтобывыйти из кухни с Ральфи на буксире.

— К девяти.

— Ладно, ладно.

В гостиной, перед телевизором, задрав ноги сидел Тони Глик исмотрел матч между «Ред Сокс» и «Янки».

— Мальчики, вы куда?

— В гости к новенькому, — ответил Дэнни. — К Марку Питри.

— Ага, — подтвердил Ральфи. — Идем смотреть его…электрические поезда.

Дэнни наградил братца недобрым взглядом, но отец не заметилни паузы, ни ударения. Только что выбивал Дуг Гриффен.

— Чтоб дома были не поздно, — рассеянно велел отец.

Снаружи в небе еще угасали последние лучи света, хотя солнцеуже село. Когда ребята шли через задний двор, Дэнни сказал:

— Надо бы излупить тебя, как сидорову козу, поганец.

— А я скажу, — самодовольно объявил Ральфи. — Скажу, почемуты взаправду захотел пойти.